Нашим детям в чём-то сильно не повезло — их взросление проходит под двойным гнётом гаджетов и нашей опеки: опеки правильных, ответственных родителей, навеки напуганных жуткими историями из интернета. Мы же сами — дети девяностых — ощущали себя гораздо более свободными: ни телефонов, ни компьютеров, ни излишней родительской тревоги. Гуляй себе целый день, где хочешь, твори дичь, главное — возвращайся к обеду живым и вовремя. Сейчас мою ностальгию по тем временам принято называть «ошибкой выжившего». Тем более, иногда и правда загадка — как нам удавалось влипать в по-настоящему неприятные истории и при этом отделываться лёгким испугом? А ещё — чем думали наши родители?!

Например, они одобряли воровство кукурузы.

Рядом с Краснообском расстилались совхозные кукурузные поля. В Сибири «царицу полей» сажали ещё со времён Хрущёва и вполне успешно — к августу початки созревали и ждали централизованного сбора. Поговаривали, что эти сорта кукурузы «экспериментальные», и её потом используют как корм для скота. Ничего не знаю насчёт скота — початки были нежными, хрустящими и самыми вкусными в моей жизни.

Мне в целом даже понятно, чем думали наши родители — они были молодыми, бедными и голодными. «Кукурузки варёной захотелось! — мечтательно говорили они. — С солью и маслом, м-м-м...» Так что в опустошительные крестовые походы на кукурузные поля мы отправлялись не только с ведома старших, но и даже напутствуемые их благословением. (Поощрение воровства? Подвергание опасности своих детей? Пф-ф-ф!)

Мы с девчонками собираемся компанией человек семь и с сумками наперевес уходим «на промысел». Солнце уже клонится к закату, кукурузные стебли — выше человеческого роста. Это хорошо — маленьким воришкам не составит труда спрятаться среди кукурузной зелени в случае облавы. Это же и плохо — можно не заметить крадущегося «кукурузного маньяка». Да, по посёлку ходили слухи о маньяке, промышляющем именно на полях, то ли насилующем, то ли убивающем (мы не до конца ещё понимали разницу). Мысли о маньяке добавляли адреналиновые нотки к нашему путешествию, делая его ещё более захватывающим. Кстати, тогда уже вышел в прокат ужастик «Дети кукурузы», но мы его ещё, к счастью, не успели посмотреть.

Мы доходим до края поля, по одной шмыгаем в заросли, рассредоточиваемся по соседним рядам и с азартом принимаемся откручивать от стеблей молоденькие початки. До сих пор помню, как определять спелость початка: он должен быть укутан уже подсохшими листьями, а его «волосы» — потемнеть. Главное — не шуметь, не перекрикиваться и стараться незаметно перемещаться, ведь шевелящиеся верхушки растений могут нас выдать.

Обычно мы укладывались в двадцать минут, под завязку забивали свои торбы и тихо скрывались в соседнем лесу, где проводили перекличку и после этого с видом победителей топали домой. Но однажды нам не повезло...

Сначала мы услышали шум мотора. Сквозь стебли видим, что к полю приближается «каблук» — голубенький «Иж» с прицепом.

«Замрите! — шевелит губами Оксанка, самая старшая из нас. Ей зимой должно исполниться семнадцать. — Не заметит!»

Но, похоже, «каблук» приехал именно по нашу душу. Он останавливается, из него выходит мужик и уверенным шагом направляется в нашу сторону.

«Кукурузный маньяк...» — шепчет Лиза.

«Бежи-и-им!» — кричит Оксанка.

Мы бросаемся в разные стороны. Знаете, как бежит человек, спасающий свою жизнь? Мне казалось, что я превратилась в черепаху, у которой при этом подгибаются ноги и колотящееся сердце вот-вот вылетит прямо через рот, прихватив с собой лёгкие за компанию. Как в страшном сне — медленно бежишь, боясь обернуться, и ждёшь, что когтистая лапа кукурузного маньяка вот-вот схватит тебя за шкирку... Тем не менее, никто из нас не бросил набитые початками сумки. Маньяк маньяком, но не зря ж мы их собирали!

Задыхаясь от бега и ужаса, мы встречаемся в каком-то подлеске.

«Убежали! — пыхтит Оксанка. — Все тут? Алёнка, Любка, Наташка... А где Лизка?!»

Мы оглядываемся и охаем. Моей сестры в подлеске нет. И тут откуда-то снаружи раздаётся полузадушенный писк, в котором мы даже сначала не опознаём Лизкин голос:

— Девочки-и-и... — пищит сестра. — Меня пойма-а-али! Выходи-и-ите... Алёнка, Наташка... Выходите все...

Как потом Лиза признавалась, она была уверена, что это её предсмертные слова и кукурузный маньяк вот-вот её убьёт. Оказывается, мужик догнал её, крепко схватил за руку и прошипел на ухо: «Попалась! Ну-ка быстро зови остальных!» Лиза так испугалась, что даже не пыталась вырваться.

Своих мы не бросаем. Поэтому испуганно выползаем из своего укрытия. (Честно скажу, мне лично очень не хотелось добровольно идти на казнь, но не оставлять же сестру на съедение?)

Я незаметно пытаюсь рассмотреть нашего преследователя. Сквозь пелену своего страха я вижу чудовищных размеров громилу с бритой наголо головой и без переднего зуба. Громила сплёвывает и хмуро оглядывает девчонок.

— Отдавайте сюда мешки! Где взрослые? — хрипло спрашивает он.

— Мы одни, без взрослых. Мне уже восемнадцать, — не побоялась приврать Оксанка, слегка прибавив себе возраста.

— Паспорт есть?

— Нет...

— Тогда я вас не отпущу.

По-прежнему не отпуская Лизку, он возвращается к оставленному «каблуку» и открывает дверцы кузова. Мамочки! Что значит «не отпущу»? Затолкает нас всех к себе в машину — и привет! Громила обшаривает нас взглядом, что нас ещё больше пугает.

— Ты! Снимай часы и цепочку. А ты — давай серёжки! — командует он. — Все свои мешки — бросайте в машину.

Мы безропотно отдаём ему свою небогатую бижутерию. Было сильно обидно за Наташку — электронные часы ей подарили совсем недавно. Но больше всего нас страшит неизвестность — что же он будет делать с нами дальше? Мы полностью потеряли волю к сопротивлению.

— Раздеваться я не буду! — всхлипнула Оксанка, прикрывая руками грудь. Видимо, она, как самая старшая, немного уже понимала про маньяков и их желания.

— Чё? — не понял громила. — Дура! Зачем мне ваше тряпьё!

Он отпускает Лизу, которую всё это время волочил за собой как заложницу, садится в машину и кричит через окно:

— Завтра жду вас с родителями в двенадцать у проходной института. Они заплатят штраф, и тогда я верну вам ваши побрякушки. И чтоб больше я вас тут не видел! В следующий раз поймаю — крапивой отстегаю! И вообще тут опасно ошиваться — не слышали разве, что маньяк орудует?!

Когда громила уезжает, мы ещё долго приходим в себя.

— Девочки, это был сторож, а не маньяк! Нам повезло! Нам так повезло! — твердит Лизка.

— Блин, кукурузу всю забрал, вот гад! — ругается Оксанка.

— Мои часы, мои новые часы-ы-ы! — оплакивает потерю Наташка.

— Что мы скажем родителям? — волнуется Алёнка. Её родители не поощряют кукурузного воровства, как наши, поэтому она ходит с нами тайком от них.

В итоге все родители идти разбираться со сторожем наотрез отказались. «Скажите, что мы работаем», — предложили они. На следующий день мы притащились к проходной сами. Сторож уже ждал нас в своём «каблуке».

— Где родители? — строго спросил он.

— Они работают. Они очень просят прощения. Они передали, что проследят за нашим поведением, — вразнобой начали ныть мы. — Верните, пожалуйста, наши вещи! Мы обещаем, что больше не будем!

Сторож оказался вполне приличным мужиком — он отдал нам наши цепочки-серёжки без всякого штрафа. («Мои часы!» — радовалась Наташка). Только собранную нами кукурузу не отдал — вот что было обидно.

«Сам небось её дома съест», — ворчала Оксанка. Мы уже оправились от вчерашнего испуга и искренне жалели потерянный улов. Впрочем, сло́ва, данного сторожу, мы не сдержали, и ещё пару раз тем летом предпринимали кукурузные вылазки. Боялись и тряслись, помня про обещанные нам крапивные розги и про кукурузного маньяка.

Но — сладкий вкус молочного початка! Тающий сверху кусочек сливочного масла и разбрызганные по поверхности песчинки соли... Короче, риски были оправданы. Нам везло: ни сторож, ни маньяк нам больше не попадались. Хотя потом ещё несколько лет я слегка нервничала, встречая на улицах «каблуки»...

P. S. Кстати, наткнулась недавно в одном из новосибирских пабликов на вопрос от подписчика: «Где в окрестностях остались кукурузные поля? Кукурузки варёной охота!» На что потенциальному воришке объяснили, что поля никуда не делись, но кукурузка может выйти боком: «Везде информационные таблички по полю, стоит остановиться — к тебе на всех парах несётся уазик с могучими братками. Видимо, с помощью квадрокоптеров ведут наблюдение. А в Искитимском районе вообще казаки на лошадях охраняют поля. Охота вам с ними связываться? Купите и сварите! Нефиг чужое брать!»