— Что из тебя вырастет? — вздыхает мама. — Бери пример с сестры.

Я пожимаю плечами. Мне не очень понятно, что значит — брать пример. Можно взять кубик сахара и кинуть в горячий чай. А потом помешать ложкой и смотреть, как сахаринки с чаинками закручиваются в хоровод. Можно брать из маминого ящика разноцветные пуговицы и играть, будто это принцессы в нарядных платьях съехались на королевский бал. А пример? Пример можно решить...

Сестра у меня очень способная. Об этом мне твердят с самого рождения. Об этом знает вся наша семья, соседи по лестничной площадке, все бабульки во дворе и даже моя учительница. Мама ей так и сказала, когда отдавала меня в первый класс:

— Вы не переживайте, Тася будет хорошо учиться в школе — в сестру. Та у нас такая умница — схватывает всё на лету.

А разве моя сестра умеет летать? Возможно, она, как и я, летает во сне? У меня это уже неплохо получается. Я давно тренируюсь. Как только я оказываюсь в Небесном сонном графстве, я тут же снимаю пижамную кофту и расправляю крылышки. Они у меня маленькие и прозрачные, с полосками-перепонками и золотинками по краям. Как у фей или стрекозок, которых я видела летом на пруду. Летать без пижамы чуть-чуть прохладно, но я пока не решаюсь сделать сзади на кофте прорези для крыльев — боюсь, что мама заругает. Зато облака щекочут мне плечи и живот, и от этого внутри меня прорастают смешинки. Эти смешинки днём распускаются наружу. Тогда мама строго говорит:

— Тася, хватит хохотать! Сколько можно сидеть над полной тарелкой супа? Посмотри на сестру — она уже почти всё съела.

Но как можно не смеяться, если внутри моей тарелки прямо сейчас плещется море? И картошечная акула догоняет мелких рыбёшек-горошин. Вот-вот проглотит! Те — нырк! — подныривают под мою ложку и не высовываются. Акула туда, сюда — нет нигде рыбёшек. А я со всей силы её ложкой по носу — чпоньк! — чтоб не вздумала малышей обижать! Только моё море от этого выходит из берегов и стекает по столу лапшичным водопадом.

— Тася, прекрати! Разве можно баловаться с едой? Бери пример с сестры, как она аккуратно ест.

После обеда бабушка занимается с нами рукоделием. Она учит нас вышивать гладью. У сестры строчки получаются ровные, как по линеечке. Словно она всегда умела это делать. У меня так не выходит. Я долго не могу завязать узелок потолще. Он каждый раз проскакивает сквозь ткань, когда я пытаюсь затянуть стежок. Я представляю, что это вовсе никакой не узелок, а бедный узник томится в заточении, но в последний момент с трудом вырывается на свободу. Потом и вовсе вся моя вышивка путается, цепляется, рвётся... Терпеть ненавижу эту нитку! И я смотрю в окно, чтоб бабушка и сестра не заметили моих слёз. Через стекло просачиваются в комнату солнечные лучи. Они тоже похожи на нити. И тогда я беру один золотой лучик, продеваю в иголку и вышиваю солнцем на своём лоскутке.

— Да! — бабушка шепчет маме на ухо так громко, что я всё слышу. — Ты была права! Творчество — это не для Таси. У неё руки не из того места растут!

Интересно, а откуда растут мои руки? Вот было бы забавно, если б из коленок. Я могла бы идти по улице, не наклоняясь, а руки с лёгкостью подбирали бы с земли разные сокровища — камешки, потерянные монетки, цветные стёклышки... Или ещё хорошо, если б из головы. Можно не носить шапку зимой, а прикрывать уши и нос руками. Или махать ими над головой, как вентилятором, и разгонять снежинки.

— Девочки, выпейте на ночь тёплого молока. И спать! — голос у мамы уставший.

Моя прекрасная способная сестра с лёгкостью может выпить любую гадость. Даже если это тёплое молоко. Потому что оно полезное, в нём витамины. А я не могу. Я честно делаю глоток, но внутри моего горла всё сжимается. Наверно, маленькие гномики строят внутри плотину, и молочная река выплёскивается обратно. Упс!

— Всё! Наказание какое-то! Я с тобой не справляюсь. — Мама промокает пальцами уголки своих глаз.

— Зато, мамочка, дорогая, я умею пить лунный морс, — я пытаюсь её утешить. — Лунаморс можно набрать в стакан в полнолуние. В нём тоже полно витаминов — не зря все лунатики такие ловкие и смелые.

Мама целует меня в макушку. Я вздыхаю. Бедная моя мамочка. Бедная я. Я понятия не имею, что из меня вырастет.

(Но было бы здорово, если б кокосовая пальма!)