Дверь скрипит, и в проёме появляется голова моей пятилетней племянницы Таси; в этот субботний день сестра с мужем уехали по магазинам, а я осталась работать тётей.

— А знаешь что... У нас с мамой есть большой секрет, — хвастается Тася.

— Какой?

— Ну-у... это такой секрет... от которого животик растёт.

Вот те на! Неужели Катя опять беременна? А почему мне не сказала? Ещё сестра называется! Интересно, какой срок? Я утром заметила, что у неё, всегда стройной, и правда наметился животик.

— Давай играть, — предлагает Тася, глядя на меня хитрым глазом и старательно расчёсывая покрасневший комариный укус на локте. — Я буду прятаться, а ты считай.

Я киваю, кладу в ведро тряпку, которой мыла окно, отворачиваюсь, прислоняюсь к стеклу и сразу же слышу топот босых ножек, удаляющихся в сторону спальни. Один... Вот прозрачная капля бежит по стеклу. Два... Другая её догоняет. Три... Три капли сливаются в ручей. Четыре... Внизу растёт небольшое озеро. Пять...

— Я иду искать! — говорю как можно громче и иду в спальню.

В комнате прохладно. Вдыхаю запах солнца и детства — чего-то сладкого, молочного. Полкомнаты занимает двуспальная кованая кровать, укрытая плюшевым пледом. На ней подушка с вышитыми гладью розами и павлином. Рядом икеевская бежевая тумбочка с тремя отделениями, ровно посередине блюдце с тремя влажными сливовыми косточками и смешной лимонного цвета утёнок с нефритовыми глазами и открытым клювом. Интересно, куда сестра поставит кроватку для малыша? Мальчик родится или девочка? На кого малыш будет похож?

Я продвигаюсь вглубь спальни.

— Где же Тася?! Где она прячется?! — громко спрашиваю. В ответ тишина.

Взгляд мой падает на Тасину деревянную кроватку, на которой сидят рядом пушистый заяц с плюшевой морковью, лев в полосатой майке и кукла Барби в платье из салфетки и шляпе из пластилина. Рядом с кроваткой на ковре — потерянная Золушкой пластмассовая туфелька.

— Нигде нет Таси, — говорю я и вижу лёгкое шевеление плотной занавески.

В открытое окно врываются июльское солнце и ветер, он приносит запах травы и аромат испечённых соседкой пирогов, шум газонокосилки и проезжающих машин.

Я хватаю в охапку шевелящуюся занавеску. Тася визжит, убегает, запрыгивает на большую кровать и скачет на ней, как на батуте.

— А теперь ты прячься! Раз, два, три...

Я прячусь в ванной. Тася громко считает до десяти. Слышу её приближающиеся шаги.

— Сейчас я тебя найду.

Стараюсь дышать как можно тише, в темноте ванной комнаты слушаю, как из крана в раковину размеренно капает вода, как за дверью медленно крадётся Тася.

Как быстро она растёт. Я вспоминаю, как прошлым летом на даче мы делали с Тасей укропных принцесс. Выдирали зонтик укропа, переворачивали — и получалась пышная юбочка. Украшали её цветами с клумбы. Вместо головки — жёлтая шляпка позднего одуванчика. Чтобы сделать принцессе причёску, мы аккуратно, стараясь не порвать, разделяли на множество тонких ниточек одуванчиковую длинную ножку — получались кудри. Привязывали к туловищу ручки из травы — и принцесса готова. Теперь Тася любит совсем другие игры.

Видимо, я не выхожу из укрытия слишком долго.

— Где ты, тётя Даша? Выходи... Я сдаюсь... — тревожно звучит Тасин голос.

Слышу её сдавленные рыдания и выхожу из ванной. Тася бежит навстречу, крепко обнимает и утыкается носом в шею. Она дышит часто-часто, порывисто вздрагивает. Моя шея мокрая от её слёз.

* * *

Потом мы читали книжку про Незнайку в Солнечном городе, пили чай со сгущёнкой, пекли сырники и заплетали кукле африканские косички.

А вечером вернулись сестра с мужем. Пока Катин супруг вместе с Тасей разбирал сумки с покупками, я не выдержала и, приставив указательный палец к животу сестры, спросила:

— Ну давай, рассказывай: девочка или мальчик?

— Девочка?.. Мальчик?.. С чего ты взяла, что я беременна? — Катя удивлённо посмотрела на свой чуть выступающий из обтягивающих джинсов живот. — Да это всё булочки. Пора на диету.

— А мне Тася проболталась, что у вас есть большой секрет, от которого животик растёт.

Брови у Кати подпрыгнули, затем опустились, на лбу появилась складка. Она стояла, прижавшись к стене, что-то припоминая. Вдруг её лицо озарилось хитрой улыбкой:

— Ах секрет... Этот, что ли? — И Катя, давясь от смеха, вынула из холодильника большую банку шоколадной пасты «Нутелла».