Здесь пахнет лимоном, лавандой и жжёным сахаром. Я укрылась в тени массивного шкафа, украшенного узором из отпечатков пальцев. Отсюда можно наблюдать за происходящим, оставаясь незаметной.

В комнатке темно, есть только пятнышко света в углу, в нём склонилась над столом девочка. Её голова чуть наклонена, плечи ровные, нога отстукивает неторопливый ритм. Ручка с обкусанным колпачком порхает над линованной тетрадкой. К стуку подключается песенка, еле слышная, смутно знакомая — не разобрать. Похоже, что девочка напевает с закрытым ртом.

Мне хочется обойти её, заглянуть в лицо.

Скрип половицы обрывает мелодию. Девочка замирает, вжимается в стул и как будто становится меньше. Её дыхание замедляется. Но ручка продолжает движение, выводя идеальные буквы.

Я вжимаюсь в стену. Сейчас начнётся.

Он стоит в проёме двери, освещённый со спины ярким, кусающим светом. Лица не разглядеть, но я вижу, как его взгляд скользит по аккуратно сложенным брючкам на спинке стула, по коллекции ярких камешков на полке, по книжкам, расставленным корешок к корешку. Пока не останавливается на антенке рыжих волос, сияющей в тусклом свете настольной лампы.

— Ужин готов?

От звука его голоса плечи девочки вздрагивают.

— Да, — она мелко и часто кивает, продолжая писать в тетрадке.

— Мать звонила?

Мужчина кривится, будто вспомнил что-то неприятное, и входит в комнату.

— Нет, — ручка на мгновение замирает и, задрожав, продолжает путь.

Я чувствую, как по всему телу бежит ток. Спина покрывается потом, а голову, напротив, бросает в холод.

— Ну что, сегодня опять опозорила отца? А?!

— Нет, — в её голосе слышны слёзы.

Он садится на корточки рядом с синим заштопанным рюкзаком и запускает в него руку.

— Что там у нас по математике?

Достав дневник, он слюнявит палец и, быстро пролистав до свежей страницы, присвистывает.

— Какая ты хорошая девочка, — говорит он, неприятно растягивая буквы. — Что-то я делаю в этой жизни правильно!

Он встаёт, похлопывает себя по бокам и поворачивается к выходу.

— Я давал деньги для этой проклятой школы. Где сдача?

Его щёки подергиваются, губы складываются в подобие улыбки.

— На полке. В кухне, — девочка говорит так тихо, что сложно расслышать.

Ручка останавливается.

У меня пересыхает в горле.

— Где? — его голос сотрясает комнату. — Почему ты не смотришь в глаза, когда с тобой говорит отец?

Девочка закрывает тетрадку, надевает на ручку колпачок и медленно, как во сне, отодвигает их от себя.

Между ней и мужчиной один звериный прыжок. Он бросается к девочке и словно тряпичную куклу срывает её со стула.

Теперь они стоят друг напротив друга. Он горой возвышается над дочерью, похожий на грязный сапог, готовый растоптать хрупкий цветочек. Он трясёт её за плечи и кричит, надеясь прибить звуком к земле.

— Смотри в глаза, когда я с тобой разговариваю! Что ты всё время мямлишь? О, к чему эти слёзы? Ты тупая, ни на что не способная курица. Я буду воспитывать тебя...

Рука поднимается для удара.

— Больше никогда, — говорю я, перехватывая его руку.

Отец заворожённо смотрит в мои глаза, не пытаясь вывернуться.

— Ты ничего не сделаешь мне, потому что я сильнее. Ты ничего не сделаешь ей, потому что с этого момента и навсегда она под моей защитой!

Я смотрю в его глаза под сальной чёлкой, на бестолковые усики и застывший в удивлении рот.

— Думала, что разорву тебя на куски. Думала, что буду топтать тебя, выплёскивая свою ярость, — я отпускаю его руку и она безвольно повисает. — Но... какой же ты жалкий. Трусливый! Пустой!

Я чувствую, что плачу, но слёз нет.

— Сколько же в тебе боли, что ты так щедро делишься ею с ребёнком? Я не хочу к тебе прикасаться. Убирайся!

Я присаживаюсь на корточки напротив маленькой, испуганной девочки. Какая же она красивая. Протягиваю платочек, чтобы утереть слёзы, глажу по плечу.

— Всё в порядке, с тобой всё в порядке. Ты умница. Ты красавица. Ты добрый и отзывчивый человечек. Ты нежный лучик света.

Мой голос полон слёз, но щёки остаются сухими.

— Всё будет хорошо. Это время закончится очень скоро. У тебя почти не останется о нём воспоминаний. На их место придут новые, счастливые. Не скажу, что твоя жизнь будет лёгкой, но она будет интересной, даже увлекательной. Ты будешь совершать ошибки и научишься их исправлять. Ты встретишь разных людей, и некоторые из них станут тебе близкими друзьями. Ты будешь свободно мечтать. Научишься понимать себя и заботиться о других. Ты будешь любить. И будешь любима.

Я обнимаю это дитя, качаю на руках, отдаю ей всё своё тепло. Комната наполняется волшебным жемчужным светом.

— Откуда ты знаешь? — она трёт рукавом нос.

— Потому что я — это ты. Прости, что так долго за тобой не приходила.