— Её всё-таки закрывают, Миш, — тяжко вздохнул Аркадий.

— Нашу библиотеку?

— Да. Говорят, на ремонт, но похоже, что насовсем.

— Жаль, — Михаил ссутулился, надвинул шапку до мохнатых бровей и сжал бороду в кулак.

— Жаль? — поправляя очки в золочёной оправе, удивлённо проговорил Аркадий. — Это всё, что ты можешь сказать? Просто — жаль?

— А чего ты ждал? — недовольно пропыхтел Михаил.

— Хотя бы надежды, что мы можем что-то исправить...

— Бесполезно, Аркаша! Мы же пытались, помнишь? Только хуже сделали. Напугали архитекторов, теперь они думают, будто потолки вот-вот обрушатся.

— Обрушатся, как же! Там ведь запас прочности на тысячу лет, одно подземелье чего стоит...

— Им этого, Аркаша, не объяснишь. Не умеют они смотреть в глубину. Видят только то, что на поверхности. Вот скажи — многие ли были в подземелье?

— Миш, да в последние годы вообще никто туда не ходил! А ведь я так старался, ключи на самых видных местах оставлял. Оба — и от большой двери, и от сундука со сказками. А они их переложат с полки на полку, пыль смахнут — и всё...

— Жаль, — повторил Михаил. И добавил. — Обидно.

— Ещё как! — воскликнул Аркадий. — Знаешь... Я ведь всё понимаю: есть и другие библиотеки. И будут! Мне тут воробьи начирикали, что на днях для ребятишек новую библиотеку открыли. Красиво там! И книжек интересных полно, и читальный зал с удобными диванами и гамаками. Читай — не хочу!

— Только нас с тобой туда не позвали, — пробурчал Михаил.

— А ты бы хотел? — мечтательно произнёс Аркадий.

— Не знаю... — Михаил пожал плечами, и от этого встопорщился ворот его меховой жилетки. — Мы с тобой к этому месту привязаны. Старые мы, поздно отвыкать да привыкать...

— К библиотеке мы, Мишенька, привязаны, а не к месту. — Аркадий протянул пухлую руку и поправил ему воротник, а заодно и шапку с лысины снял, незачем головной убор носить в помещении. — Вот останемся здесь, а здание после ремонта превратят в отель какой или в торговый центр...

— Могут и в кабак, — буркнул Михаил.

— Вот-вот... И кто мы с тобой будем — ресторанные, гостиничные, магазинные? Это же понижение статуса!

— Давай чай пить, статусный ты мой. — Михаил похлопал его по спине и достал из-за старых фолиантов пузатый самовар и чашки, расписанные алыми маками.

Аркадий выволок из-под кипы журналов длинную связку румяных баранок.

— Дяденьки! — оторвал их от чаепития тонкий голосок.

Оба вздрогнули. Обернулись. На пороге стояла, теребя лямку школьного рюкзака и сдувая со лба непослушную русую чёлку, сероглазая девица лет семи-восьми.

— Добрый вечер, барышня, — удивлённо откликнулся Аркадий. — Чем можем служить?

— Я хотела бы волшебные сказки почитать, — проговорила посетительница. — Можно?

— Не по адресу, деточка, — вздохнул Михаил. — Закрыто здесь, а тебе во-о-он туда, в новую детскую.

— Нет же! Мне бабушка рассказывала: когда она была маленькая, сюда приходила и просила у домовых ключи от комнаты с такими книжками, каких больше нет нигде. Ведь я не ошиблась? Вы домовые?

Михаил ткнул Аркадия кулаком в бок, и оба приосанились.

— Нет, не домовые, — сказал Аркадий и, заметив, как погрустнела девочка, добавил торопливо и гордо: — Библиотечные мы!