Брезентовый снег никогда не растает. Двое сутулых людей расчищают дорогу, точно не зная, куда она ведёт. Пропускают женщину с детской коляской, морщась от крика ребёнка и удивляясь равнодушию матери. Жизнь — терпение с перерывом на оргазм или жрачку*. Город шевелится, не переставая, но сейчас лёгкая скованность перед обедом в будний день.

Один сутулый другому объясняет устройство неприкаянной души. Тот не слушает, сгребает в кучу брезентовый снег и считает в уме чужие баррели нефти, его съедает злоба. Между ними столб мутного света ласкает окурки и нестройные следы горожан. Рядом ещё одна молодая мать призывает по телефону подругу любить и восторгаться. Говорит, что на свете есть ослепительный человек без ног и без рук, его надо видеть, необходимо читать его книги, читать до тотального счастья. Но из телефонной трубки раздаётся выстрел. «Ну и дура», — говорит женщина, пряча мобильный в дерматиновую сумку, покрытую вечными снежинками.

Почти пустая тара из-под времени, выпитого наугад, ёжится на скамейке в потёртом пальто. Старушка знает, что скоро умрёт, и рада этому. Она с трудом понимала, что делать с молодостью, и совершенно не знает, как поступить со старостью. «Почему я не умерла в прошлом году, ведь всё к этому шло?» — вопрошает она у немого неба.

Двое подростков прогуливают принудительные опыты в экспериментальной лаборатории педагогики, они ищут школу жизни, рассчитывая стать скорее учителями-экспериментаторами, чем учениками-подопытными, но и в жизни на каждого учителя есть свой завуч. Они смеются в лица сутулым дворникам, не замечают старушку и ненавидят молодую мать за её власть над беспомощным ребёнком. Они радостно пьют время, булькающее в их сердцах. Им плевать на смысл жизни, они жаждут аттракционов и впечатлений.

На балконе дома, заплёванного беглыми взглядами, пишет картину печальный художник. Пишет с надеждой продать пессимизм маслом в простой раме, чтобы поесть и получить хоть немного внимания. Он дописывает образ подростков и снимает холст с треножника. Обнимает взглядом картину и думает, что всё это лишнее, достаточно было изобразить брезентовый снег: он никогда не растает. Достаточно, чтобы подчеркнуть главное.

* После первой публикации миниатюры в интернете был получен и такой комментарий: «Возмутительно! Ваша фраза “Жизнь — терпение с перерывом на оргазм или жрачку” — неоправданный оптимизм. Не всем удаётся получать удовольствие от приёма пищи, и не все оргазмируют, кто-то отчаялся... Я говорю не о себе, а в целом. Какое слабое представление о жизни, позор автору!» Тем не менее автор решил оставить текст без изменений.