— Понимаешь, — объяснял на перемене Васильев. — Мысли материальны. Что загадаешь, то и случится.

— Бред, — подумал Юрка. Исподволь всё же загадал, чтобы прямо сейчас появилась порция апельсинового мороженого. Со взбитыми сливками и карамельным сиропом.

Мороженое не появилось, а появилась Марья Павловна. И погнала их в класс. На алгебру.

А сейчас, после школы, эта мука.

— Любите ли вы Брамса? — томно распевал певец на сцене.

Мама загнала Юрку с тётей Гюнарой в модное кафе с живой музыкой. А Юрка так хотел домой. Там футбол и чипсы. Ненавистный певец всё наяривал — Брамс-Брамс. «Да провались он пропадом, этот Брамс!» — думал Юрка.

Юрка загадал, если сейчас певец поперхнётся, то произойдёт чудо. Певец не поперхнулся, но произошло кое-что покруче. Где-то в недрах кафе заработал телевизор, диктор передавал: «Музей-квартира композитора Брамса ограблена. Преступники разыскиваются и будут привлечены к суду по статье сто шестьдесят семь Уголовного кодекса — умышленное повреждение имущества и кража со взломом».

Юрка вздрогнул. Он неумышленно или умышленно? Бедный Брамс. Юрка просто хотел, чтобы он не пел. То есть чтобы про него не пели.

Мама глубокомысленно заявляла подруге:

— Какие времена! Даже великого композитора не пожалели.

Юрка напрягся ещё больше. Он жалел. Ну так — не совсем, но немножко.

— Бывают же люди! — напирала мама. — Ни стыда, ни совести.

Юрка покраснел. У него была совесть.

— Мам, я выйду. Ненадолго.

Мама вскинула брови:

— Юра, иди, конечно. Но ещё же не закончился концерт.

Юрка похолодел. Будет ещё один романс. Ну, тогда квартиру не только ограбят, но ещё и сожгут. Только не это!

— Мама, я уже наелся. Прошу тебя, пойдём скорее!

Мама напряглась:

— Юра, мы так долго готовились к этому дню. Да и тётя Гюнара наконец выбралась.

Тётя Гюнара отражала мировую скорбь, делала большие глаза и кивала Юрке на дверь. Она тоже была не прочь сбежать от Брамса.

У Юрки стрельнула спасительная мысль:

— Мама, а ты не забыла выключить утюг?

Мама с тётей Гюнарой вздрогнули, всполошились и понеслись к выходу. Юрка одним глазком отслеживал новости. Про разграбление квартиры Брамса ни слова.

«Уф, кажется, пронесло, — думал Юрка. — Желаю Брамсу всего наилучшего. А главное, восстановления его квартиры».

Мама с тётей Гюнарой с улицы звонили бабушке. Та наконец сняла трубку и сонным голосом сообщила, что утюга она и в помине не видела. А раз так, то, видимо, он выключен.

На радостях мама с тётей Гюнарой обнялись, погладили Юрку по голове и купили всем по мороженому. Апельсиновому. Со взбитыми сливками и карамельным сиропом.

— Мысли всё же материальны, — подумал Юрка, — что загадаешь, то и случится.