А завтра всё повторится.

Четырёхлетняя Маруся сядет за большой круглый стол. Добрая улыбчивая женщина подаст обед и ласково скажет: «Приятного аппетита!»

— Спасибо, — одними губами беззвучно ответит Маруся и, не поднимая взгляда, начнёт есть. Неважно что: гороховый суп, брокколи, манную кашу, макароны или тефтели с луком и рисом. Она съест всё. До последней ложки. А потом станет тихонько собирать в ладонь хлебные крошки со стола.

— Было вкусно, Марусь? — снова спросит милая женщина, которая привезла Марусю в эту квартиру.

— Да, — едва уловимым шёпотом ответит девочка.

— Что хочешь на ужин?

Тишина. Лишь неловкое движение хрупких Марусиных плеч вместо прямого взгляда и честного «не знаю».

А завтра всё повторится.

Добрая женщина, так непохожая на Марусиных озлобленных воспитательниц, прочитает на ночь сказку или споёт колыбельную. Маруся расплачется. А та, которую теперь нужно называть «мамой», обнимет и скажет: «Я рядом, милая. Мы справимся».

А завтра всё повторится. Новая мама предложит Марусе поиграть, и она согласится. Мама позовёт рисовать, Маруся лишь послушно кивнёт. Иначе нельзя. Надо понравиться. Потому что теперь у Маруси есть комната, игрушки и свои вещи. Потому что теперь у неё есть мама и папа. Потому что эти взрослые пообещали, что не бросят и не обидят, что детский дом в жизни Маруси не повторится никогда.