— Слышал новость? Британские учёные изобрели устройство, позволяющее проходить сквозь стены.

— У нас такое есть уже. Дверь называется.

Арсения ничем не удивишь. Он в этом смысле абсолютно безнадёжен.

Арсений сидит в кресле, любимом моей бабушкой, кутаясь в красно-чёрный клетчатый плед, под которым не помещаются его длинные ноги в джинсах с дырками на коленях. Вдумчиво листает огромный тёмно-зелёный том «Поэты Серебряного века».

— Арс, нашёл, что хотел?

— Ага. Здесь и здесь перефоткаю.

— Ничего себе ты книжищу осилил! — восхищаюсь я. — И всё ради двух страничек. А в интернете нельзя было эти цитаты найти?

— Ты думаешь, в интернете есть всё-превсё? Не-а. Вот про странные изобретения — сколько угодно. А то, что для моего читательского блога подойдёт — только в твоих книжках.

— Книжки не мои, бабуля библиотеку насобирала. Как знала, что ты будешь в гости заходить.

— Твоя бабуля — мой краш! — восклицает Арсений.

Арсению, как и мне, шестнадцать. Он гоняет по улицам на электросамокате и ведёт видеоблог про классическую и современную литературу. Сейчас модно быть спортивным и умным. Правда, моя бабушка утверждает, что это было модно и во времена её молодости, а такие мальчики, как Арсений, всегда ценились на вес золота.

Девяносто кэгэ чистого золота!

Метр девяносто шесть неземной красоты. Бесконечные ноги, мускулистый торс, руки сильные, улыбка белозубая. Глаза ярко-синие — и это не линзы, природный цвет. Мечта любой девчонки — ух, красавчик!

Не моя мечта. Я — белая моль и серая мышь, унылая глиста, скучная троечница с жидкими волосами и маленькой грудью. Ни поэзией, ни чем-то другим особо культурным не интересуюсь, целыми днями листаю ленту новостей в смартфоне. Не хватало мне ещё влюбиться в великолепного Арсения — невзаимно, безнадёжно, до изматывающих слёз в подушку ночь напролёт, до сладкой истомы поутру, каждый раз жестоко разрушаемой трезвоном будильника и бабушкиным ласковым: «Пора вставать, Алёнушка!»

— Алёнушка! — окликает меня Арсений, и в его устах это звучит... издевательски очень. — О чём задумалась, красна девица? Может, чаем угостишь?

— Тебе зелёный с мелиссой?

— Надо же, запомнила.

— А то! Шарлотку будешь?

— Давай. Вкусная штука! Тоже твоя замечательная бабушка готовила?

— Бабуле некогда возиться с выпечкой. У неё сегодня две экскурсии, хор и скандинавская ходьба. Я сама пекла, видео с рецептом посмотрела — и вот...

— М-м-м, делаешь успехи. Даже не пригорело.

Хвалит он или издевается? Не поймёшь его.

— Арс, иди уже домой. Мне ещё уроки учить, — я пытаюсь выпроводить засидевшегося гостя.

— Алён, а пойдём на стендап-шоу? У меня случайно есть два билета.

— Не люблю тупой юмор, — я морщу нос.

Не люблю куда-либо ходить с Арсением. Опять в фойе будут на него пялиться красивые девчонки и шушукаться, недоумевая, почему рядом с королём школы снова эта обморочная глиста, эта дурочка, бабушкина внучка.

— Вовсе не дурочка и не глиста, — убеждённо высказывается Арсений.

Ох, я это что — вслух произнесла?! Вот позорище...

— А кто? На кого я похожа, по-твоему?

— Я... потом тебе скажу. Или напишу.

Арсений уходит, я закрываю за ним «чудесное изобретение британских учёных», а через одиннадцать с половиной долгих-предолгих минут смартфон звонко курлыкает, извещая о пришедшем сообщении от абонента «Мой безнадёжный».

«Ты удивляешь меня каждый раз. Ты похожа на свою бабушку на тех чёрно-белых фото, где ей шестнадцать. А ещё ты похожа на нежного ангела».

Смотрю в зеркало, изучая своё бледное невзрачное лицо, тяну за выбившуюся из-под резинки прядь бесцветных волос. Это я-то нежный ангел? Надо же выдумать такое!

Я его удивляю. Не так уж он безнадёжен.

Задумываюсь, не переименовать ли контакт, но решаю пока оставить как есть.