Средневековая скандинавская рукопись, обнаруженная в архивах Лондонской библиотеки, стала сенсацией. Широкая общественность с нетерпением ждала её публикации, однако перевод должен был занять довольно долгое время. Лишь только членам Голчестерского литературно-исторического общества невероятно повезло: именно они стали первыми слушателями пока ещё незаконченного перевода.

Это случилось, когда знаменитый столичный журналист Харви Нэш приехал навестить своего друга, доктора и детектива-любителя Артура Эббота. Будучи добрым приятелем переводчика, Нэш с его разрешения привёз с собой перевод одной из глав и теперь зачитывал его собравшимся в гостиной у доктора любителям литературы и истории:

«Свинцовые тучи нависли над башнями древнего города. Гулкий колокольный звон перемежался со зловещим карканьем воронья и криками: «Смерть предателю!» Ветер взметал сухие опавшие листья и мусор, гнул к земле деревья, швырял пыль в глаза зевак, трепал балахон приговорённого к казни преступника.

Узник сидел в клетке, в открытой повозке. Вокруг головы был обмотан чёрный мешок, руки связаны за спиной.

В такт движению тело болталось из стороны в сторону. Сидящий рядом стражник в доспехах и шлеме то и дело просовывал между прутьев пику и с криком: «Н-но! Не балуй!» тыкал осуждённого в рёбра. Но тот никак не реагировал. Казалось, он уже смирился со своей участью.

— Смерть предателю! — в очередной раз взревели стражники, потрясая алебардами. Но толпа, собравшаяся в отдалении вокруг грубо сколоченного деревянного помоста, угрюмо и настороженно молчала.

Повозка остановилась. Расталкивая зевак, стражники очистили проход. Тот, кто сидел в повозке рядом с осуждённым, открыл клетку, подхватил узника под руки и, втащив на эшафот, бросил на колени перед зловещим, покрытым бурыми пятнами и многочисленными зарубками чурбаком.

Толпа замерла.

Священник начал читать молитву.

Палач подошёл к осуждённому и грубо рванул на спине балахон, обнажив шею.

С неба упали первые тяжёлые капли. Порыв ветра швырнул пыль и листья в лицо палачу. Тот озабоченно посмотрел на небо и заторопился. Оставив мешок на голове жертвы, он лишь слегка оттянул его. Потом, отступив назад, размахнулся, примерился и со всей силой опустил топор.

С мрачным карканьем взлетела стая ворон. Священник бормотал последние слова молитвы. Дождь хлынул потоком, мешок сполз с отрубленной головы, багрово-синее лицо взглянуло в свинцовое небо мёртвыми глазами.

Толпа отпрянула.

— Синяя смерть! Синяя смерть! — прошелестело между зевак. Испуганные люди пятились от помоста. Разгоняемая стражниками и ненастьем, толпа начала редеть и скоро площадь перед дворцом опустела.

Во дворце, в одном из окон третьего этажа, дрожащая, унизанная кольцами рука опустила край тяжёлой портьеры.

В дверь тихо постучали. По знаку в комнату проскользнул закованный в латы стражник. Бросившись перед королевой на колени, он преподнёс ей завёрнутую в мешок голову.

Женщина вытащила голову из мешка и взглянула в её мёртвые карие глаза.

— Говорила я тебе, не будет нам счастья, — прошептала она.

Королева Гудрун вспоминала события последнего года...

Буйный рыжеволосый король Сигурд был грозой соседей и своих подданных. Его неукротимый нрав в такой же мере способствовал приросту земель королевства, как и убыли его населения. Опустошительных набегов Сигурдовой чумы (так звали короля и его свиту в народе) страшились не меньше, чем чумы бубонной. Когда он в своих доспехах, с развевающимися из-под шлема рыжими патлами, мчался на коне по крестьянским полям, вытаптывая нивы, он казался Дьяволом во плоти.

Год назад король решил жениться. Он долго и придирчиво выбирал себе невесту и в итоге остановился на юной красавице Гудрун, дочери знатного, но обедневшего дворянина. В тот же день Гудрун была похищена из отчего дома и привезена во дворец, где тут же сыграли свадьбу. А ведь Гудрун даже не успела попрощаться со своим возлюбленным — рыцарем Атли!

Она думала, что разлучена с ним навсегда, но месяц назад в королевской тюрьме появился новый стражник. Однажды вечером, когда несчастная юная королева гуляла по бесконечным анфиладам дворца, ей навстречу из тени колонны выступила фигура воина в доспехах. Едва он снял шлем, королева узнала серые глаза и рыжие кудри Атли... Как же счастлива была она! С какой радостью кинулась к нему в объятия! Сколько слёз пролила на его широкой груди, где билось преданное ей сердце!

Они стали встречаться ежедневно. Вечером, когда муж буйствовал со свитой, его молодая жена, спрятав лицо под густой вуалью, тайно отправлялась в тюрьму, где в это время дежурил Атли. Он открывал дверь пустой камеры и несколько счастливых часов они проводили вместе...

Два вечера назад король выследил их. Он нагрянул в камеру в разгар свидания. Позы и вид, в которых он застал влюблённых, не оставляли сомнений в том, чем они занимались.

— Послезавтра тебе отрубят голову! — прорычал Сигурд, подступая к Атли и пронзая его сверкающими глазами. — Я уже отдал распоряжение. Послезавтра твоя голова покатится с эшафота!

— Ты в этом уверен? — юноша без страха смотрел на короля. Потом выхватил из ножен меч.

То же сделал и король.

Готовые к схватке, соперники стояли друг напротив друга.

— Беги! — крикнул юноша, обращаясь к Гудрун. — Скорее!

— А ты?

— Беги! — повторил Атли.

Это было два дня назад, а вчера по городу поползли слухи о страшной болезни под названием «синяя смерть» и о том, что король, испуганный грядущей эпидемией, скрытно покинул город.

До сегодняшнего дня Гудрун не знала, чем закончилась схватка в тюремной камере. И вот теперь она держала перед собой отрубленную голову, смотрела в её мёртвые глаза и проклинала жестокие времена, жестокие нравы».

На этом чтение рукописи закончилось, и в гостиной повисло молчание. Но тут внесли подносы с бисквитами, и слушатели с облегчением загомонили, выражая благодарность замечательному чтецу и пододвигая к себе кружки с чаем.

Началось обсуждение.

Отдавая дань мастерскому переводу, джентльмены были единодушны в том, что название рассказа представляет собой несомненную аллюзию к знаменитой «Маске красной смерти» Эдгара По. Связь двух рассказов не могла быть ничем иным, как простой случайностью, и это окутывало средневековый текст ореолом мистики и тайны — так же, как и творчество рано ушедшего американского писателя.

А вот присутствующие дамы сошлись на том, что у любовной истории обязательно должен быть хэппи-энд, иначе и читать её не стоит.

— Это очень печальный рассказ, — высказала общее мнение сестра доктора Фелиция, промокая глаза кружевным платочком.

— Действительно жестокие времена, — вторила её подруга, Морин О’Доэрти. — Несчастная королева Гудрун! Казнённый возлюбленный, жестокий супруг, да ещё и эта эпидемия...

— А кто сказал, что у этой истории не счастливая развязка? — загадочно улыбнулся доктор. — Разве вы не поняли, что произошло на самом деле?

Присутствующие были так поражены, что на некоторое время оторвались от чаепития.

— Милый брат, прошу вас, не тяните с объяснениями! — взмолилась Фелиция. — Иначе я умру от нетерпения!

— Хорошо, слушайте же, — сказал доктор и продолжил: — На площади был обезглавлен король. Он был кареглазым, помните? Такие же глаза были и у казнённого. У рыцаря Атли глаза были серыми.

К моменту казни король был мёртв — уже два дня после того, как в тюремной камере Атли победил его в поединке. «Маска синей смерти» на лице Сигурда — трупные пятна. Оставив мёртвого короля в камере, находчивый юноша пустил слух о том, что узник, содержащийся в камере, сражён новой страшной болезнью, «синей смертью», а король спешно уехал из города. Вряд ли кто-нибудь после такого сообщения рискнул бы войти к осуждённому! Тем более, что надзирал за камерой сам Атли. Таким образом рыцарю удалось скрыть смерть короля.

В день казни именно Атли был тем стражником, который конвоировал осуждённого. Так как остальные боялись приблизиться к повозке, он вполне мог выдать мертвеца за живого, — закончил доктор.

— Какое замечательное объяснение! — захлопала руками Фелиция. — Значит, Гудрун и Атли поженились и жили долго и счастливо!

На что доктор Эббот возразил:

— Ну, этого мы знать не можем. По крайней мере, до тех пор, пока не будет завершён перевод.

На этом литературный вечер закончился.

Однако история рукописи имела продолжение.

Месяц спустя на имя доктора пришла телеграмма из Лондона. Отправителем был журналист Харви Нэш. «Вы были абсолютно правы, дорогой Эббот! — гласил текст. — Всё случилось именно так, как вы описали. И ваша сестра Фелиция тоже была права: Гудрун и Атли поженились и жили долго и счастливо!»